Дистанционный мониторинг 28% площади защитных и эксплуатационных лесов - это хорошо или плохо?
Согласно действующей редакции государственной программы "Развитие лесного хозяйства", доля площади дистанционного мониторинга использования лесов в площади защитных и эксплуатационных лесов в 2023 году должна составить 28%. Много это или мало?
Согласно государственному лесному реестру, общая площадь лесов Российской Федерации (включая как лесные, так и нелесные земли) составляет около 1146,0 млн. га, в том числе защитных - 278,3 млн га, и эксплуатационных - 597,7 млн га. Соответственно, 28% от площади защитных и эксплуатационных лесов - это примерно 245,3 млн га, или 21,4% от всех лесов страны. Напомним, что "территория интенсивного освоения лесов" даже официально (например, в пояснительной записке к законопроекту № 1147176-7 - федеральному закону от 2 июля 2021 года № 304-ФЗ, ставшему основой для монополизации лесоустройства) оценивается в 300 миллионов гектаров. То есть дистанционный мониторинг российских лесов пока не охватывает целиком даже территорию наиболее интенсивного лесопользования. Это можно было бы понять, если бы дистанционный мониторинг был чем-то новым для Рослесхоза и подведомственных ему учреждений - но он развивается уже два десятилетия (впервые он был проведен в семи субъектах РФ на общей площади около 52 млн га еще в 2005 году). То, что за почти два десятилетия он так и не вышел хотя бы на всю территорию интенсивного лесопользования, выглядит по меньшей мере странно.
Причина, скорее всего, в неверном целеполагании. С самого начала развития дистанционного мониторинга Рослесхоз стремится не столько охватить общую картину и детально разобраться в происходящем, сколько выявить побольше нарушений в как можно более оперативном режиме, и попытаться привлечь к ответственности как можно больше виновных (или тех, кто попадется). Для того, чтобы охватить общую картину и разобраться в происходящем, было бы достаточно анализировать практику лесопользования ежегодно, и это можно было бы без особых усилий делать по всей стране. А вот для того, чтобы выявить побольше нарушений и нарушителей - мониторинг нужно проводить как можно чаще (в идеале - постоянно, насколько позволяют доступные снимки), и не везде, а там, "где лучше клюет".
В результате не получается ни того, ни другого. Общую картину лесопользования дистанционный мониторинг не дает из-за своей лоскутности и слишком малой части охватываемых им лесов, а мониторинг лесонарушений все равно оказывается слишком неоперативным, чтобы значимую долю реальных виновников можно было обнаружить по горячим следам и привлечь к ответственности. Нарушители если и обнаруживаются, то только те, которые никак не могут убежать - в основном арендаторы или лесохозяйственные организации, допускающие ошибки при отводе лесосек.
Плюс к этому - из-за закрытости информации о дистанционном мониторинге лесопользования и его результатах очень трудно судить о том, насколько эта деятельность профессиональна и вообще осмысленна. Может быть, это хотя бы в пределах охваченной территории что-то важное и полезное - а может быть, это такая же дорогостоящая бессмыслица, как государственная инвентаризация лесов в ее нынешнем исполнении.
Но даже если дистанционный мониторинг лесопользования реально работает и помогает органам управления лесами выполнять какие-то свои полезные функции, 28% от общей площади защитных и эксплуатационных лесов - это позорно мало при нынешнем обилии общедоступных космических снимков и технологий их обработки.
